Низкая самооценка обычно известна как недостаток уверенности в себе, но на протяжении многих лет ее называли и по-другому. Хотя низкая самооценка по-прежнему остается наиболее клинически точным и общепринятым термином, изучение некоторых его альтернатив позволяет глубже понять, как это сложное состояние описывалось и интерпретировалось на протяжении истории.
Сомнение в себе — один из самых прямых заменителей низкой самооценки. Люди, страдающие от неуверенности в себе, постоянно сомневаются в своих способностях, характере и ценности. Каждое действие и решение фильтруется через призму неуверенности, невзирая на доказательства обратного. Самокритичность часто совпадает с неуверенностью в себе, поскольку негативные мысли, какими бы иррациональными они ни были, легко принимаются без возражений. Чрезмерно критические внутренние диалоги еще больше подрывают уверенность в себе изнутри.
Чувство неадекватности также тесно связано с низкой самооценкой. Глубокое чувство личной неадекватности, обоснованное или нет, оставляет страдающих от него людей с устойчивым убеждением, что они каким-то образом не оправдывают ожиданий или не соответствуют возможностям других. Никакие достижения не помогают избавиться от врожденного чувства, что они «недостаточно хороши», что еще больше разжигает самокритику и отдаляет человека от чувства самопринятия. С неадекватностью связан термин «самонеполноценность», отражающий укоренившееся представление о том, что человек по своей сути хуже других.
В древних писаниях то, что сегодня характеризуется как низкая самооценка, иногда называли acedia. Происходя от греческого слова, означающего «беззаботный», acedia обозначала пагубный дух лености, безделья и отсутствия интереса. Она указывает на общую отрешенность от жизни и обязанностей, проистекающую из внутренней неудовлетворенности, незаинтересованности в своих действиях и безразличия к обязанностям или будущим устремлениям. Хотя понятие «ацедия» шире, чем просто самоощущение, оно указывает на некоторые схожие эмоциональные переживания людей с низкой самооценкой, такие как отстранение от желаний и прогресса из-за скрытых самокритичных мыслей.
Викторианская эпоха привела к тому, что для обозначения низкой самооценки стал использоваться термин «самоуничижение». Во времена, когда общественные нормы подчеркивали строгие моральные и поведенческие стандарты, те, кто не соответствовал ожиданиям, как говорят, испытывали самоуничижение через жесткие внутренние диалоги, минимизирующие личные качества или достижения. Регулярное снижение собственной ценности по сравнению с другими постепенно подрывало уверенность в себе. Современная психология до сих пор признает проявления самоуничижения в излишнем самобичевании и неспособности принять похвалу, не отмахнувшись от нее.
В начале XX века, когда зарождался психоанализ, низкая самооценка иногда рассматривалась некоторыми психологическими теоретиками, такими как Альфред Адлер, как симптом невротизма. Предполагаемое наличие невротизма подразумевало определенные эмоциональные, когнитивные и поведенческие паттерны, развивающиеся как сознательные или бессознательные средства преодоления воспринимаемой неадекватности и внутренней неудовлетворенности. Хотя ассоциации между невротизмом и низкой уверенностью в себе были противоречивыми, они показали, как пагубные убеждения в себе могут проявляться в иррациональном мышлении и дисфункциональном поведении.
Постепенно вытесняя такие термины, как невротизм, низкая самооценка к 1950-м годам стала доминирующим термином в профессиональной литературе. Тем не менее, в обиходе это заболевание по-прежнему обозначалось некоторыми альтернативами. Например, иногда это состояние называли «отсутствием хребта», подразумевая неспособность действовать решительно, настойчиво или напористо из-за отсутствия внутренней силы и стойкости. Аналогично, «плохое представление о себе» просто передавало негативное самовосприятие, не отражая более глубоких когнитивных и эмоциональных компонентов.
К 1980-90-м годам низкая самооценка получила более широкое признание и обсуждение за пределами клинической психологии. В популярной литературе по самопомощи появились новые замены, направленные на персонализацию переживаний. Быть «своим злейшим врагом» через привычные негативные разговоры с самим собой стало широко используемой метафорой для самосаботирующей природы низкой самооценки. Кроме того, распространенный призыв «научиться любить себя» привлекал внимание к отсутствию самопринятия или заботы о себе в основе.
В настоящее время низкая самооценка остается доминирующим профессиональным ярлыком, в то время как некоторые альтернативы сохраняются в повседневной речи. В последние десятилетия упоминания о «хрупком эго» указывают на скрытую уязвимость, когда уверенность в себе легко подрывается даже незначительными неудачами или критикой. Ощущение «маленького» внутри продолжает метафору уменьшения представления человека о себе. И это состояние до сих пор иногда называют «плохим представлением о себе» за его простоту. Однако современные когнитивные и доказательные терапии подчеркивают более глубокое понимание низкой самооценки не просто как негативного восприятия, а как более глубоких дисфункциональных паттернов мышления, эмоций, поведения и отношения к себе и другим, которые служат для поддержания плохой самооценки в течение долгого времени посредством рекурсивных психических процессов, если не принимать меры.
Хотя определения в разных культурах и эпохах несколько отличаются, большинство заменителей низкой самооценки с течением времени пытались описать одно и то же фундаментальное переживание недостатка уверенности, принятия и заботы о себе. От концепций неуверенности в себе, неадекватности, невротизма до хрупкого эго или злейшего врага самого себя — суть признания неоправданно заниженной самооценки и ее значительного влияния на благополучие остается неизменной. Однако клиническая ясность, обеспечиваемая пониманием низкой самооценки как паттернов познания, аффекта, поведения и отношений, а не как состояния в отдельности, позволяет проводить современные вмешательства, направленные как на симптомы, так и на глубинные дефекты психических процессов, чтобы способствовать устойчивому восстановлению.